Вернёмся к фразе Шем ха-Мефораш, которая, как мы выяснили, означала сакральное имя Яхвэ Живущий в пламени. Теперь появилась возможность узнать ценную информацию о применении имени-эпитета в храмовых ритуалах. «Шем-га-Мефораш означает буквально имя, ясно произносимое, т. е. то имя Божие, которое ясно произносил первосвященник в день Всепрощения при чтении Лев., 16, 30, во время исповедания грехов (Иома, IV, 2)».[19] Йом-Киппур – главный праздник иудаизма, и самый подходящий момент для произнесения полного сакрального имени Яхве. «О [Имя]! Я беззаконствовал, преступал и грешил пред Тобой, я и дом Аарона и народ Твой святой. О [Имя]! Прости беззакония, преступления и прегрешения, которыми я беззаконствовал, преступал и грешил пред Тобой, я и дом Аарона и народ Твой святой, как значится в Торе Моисея, раба Твоего: ибо в сей день очищают вас, чтобы сделать вас чистыми от всех грехов ваших, чтобы вы были чистыми пред лицом Господнем».[20]

Сакральное имя Яхвэпроизносилось в Храме первосвященником только один раз в году, во время праздника Йом-Киппур. При этом присутствующие на богослужении не повторяли  его вслух, а в ответ на молитву главного кохена произносили: «благословенно славное, царственное имя его во веки веков» (С. 334). Таким образом, сакральное имя оглашалось во время молитвы на Йом-Киппур, и было широко известно не только жрецам Храма, но и всем поклонникам Яхвэ, при этом оставаясь табуированным для свободного произнесения* и написания в религиозных текстах. Единственным, так сказать, законный способом упомянуть Живущего в пламени были его метафорические описания, которые мы неоднократно обнаруживаем в Библии.

Также необходимо признать, что широко используемый вариант «имени в подробностях» – Шем-га-Мефораш, не совсем верен. Во-первых, к слову Шем – «имя», необходимо добавить определённый артикль ха – ה, и слово тогда понимается как «то самое Имя», или «Имя с большой буквы»), то есть неназываемое имя-эпитет огненного божества. Вероятно, традиция Шем-га-Мефораш без этого артикля утвердилась специально, чтобы не получалось упоминания о

 * Есть ещё одно упоминание о произнесении «Имени в подробностях». «В толковании Чисел, 6, 27 Сифре, ad locum, употребляет вместо библейского слова "Моё имя" термин Ш.-га-Мефораш».[21]  Сифре – это галахический мидраш к Второзаконию и Книге Чисел, и речь идёт о строке: «Так пусть призывают имя Моё на сынов Израилевых, и Я благословлю их» (Чис. 6:27). Очевидно, здесь подразумевается богослужение на праздник Йом-Киппур, но, может быть, были и другие особые ритуалы, когда Яхвэ называли его истинным именем – Живущий в пламени.   

божественном имени «всуе». Во-вторых, возможно по этой же причине было искажено произношение последнего слога, вместо «-аш» должно было быть «-еш».

Именно так – Ха-Шем ха-Мефореш, приводится название сакрального имени во многих источниках, как средневековых, так и современных. Всоставленном в XVI веке в Венеции иудейской общиной тексте отлучения (херем) еретиков упоминается имя «таинственного Шем га-Мефореша».[22] Такой вариант огласовки применяется в современной литературе, посвящённой иудейской мистике и, в частности, каббале, например: “ThosefourLettersare ‘YudHehVavHeh,’ andwerefertoitasShemha-Meforesh, meaning ‘thenamedistinctionandexcellence’”.[23] В свою очередь, вариант огласовки последнего слога гласной буквой «е», то Ха-Шем ха-Мефореш, рифмуется с сакральным именем Эхъйе ашер Эхъйе ба-эш. Получается построенное на едином ритме двустишие,гдепервую строку логически продолжает вторая:

הַשֵם הַמְפוֹרָש

אֶהְיֶה אֲשֶׁר אֶהְיֶה בָּאֵשׁ

Ha-Shem ha-Mephoresh –

Ehyehasherehyehba-esh

Ха-Шем ха-Мефореш произносил только первосвященник на празднике Йом-Киппур, обращаясь к Яхвэ с просьбой о прощении народа. Это двустишие является первыми строками молитвы и, одновременно, формулой краткого «символа веры» яхвистов. Можно предполагать, что в такой молитве присутствовало личное обращение к Яхвэ, ведь сакральное и табуированное имя произносилось только во время особого воззвания первосвященника к божеству, поэтому к варианту, звучавшему на Йом-Киппур, нужно добавить личное обращение:   

Твоё явленное имя –

Живущий в пламени!

Ещё один важный момент: у этого молитвенного обращения есть заметная схожесть с началом Отче наш, главной христианской молитвы.

Отец наш, [живущий] на небесах,

  Пусть станет освящено Твоё имя...

Крайне маловероятно, что схожесть между обнаруженным нами сакральным обращением к Яхвэ и первыми строками Отче наш случайна. При этом уже достаточно давно библеисты отметили схожесть молитвы Отче наш с древним вариантом молитвы Каддиш (קַדִּישׁ), читавшейся на арамейском языке в синагогах уже в I веке н. э.:

Да возвеличится и святится имя Его великое в мире, 
который Он сотворил по воле Своей. 
Да утвердит Он Царство Своё при жизни вашей и в дни ваши,

и при жизни всего дома Йисраэля, скоро, в ближайшее время. 
Да будет имя Его великое благословенно всегда и во веки веков. 

Как видим, по форме у этих молитв немало общего, но в Каддиш отсутствует прямое обращение к Богу – нет «имени Его великого»; молитва как будто обезглавлена. Кто «Он», к кому обращаются верующие? В Каддиш нет ни обращения Яхвэ (Яhу), ни других имён божества. Очень странная особенность молитвы, однако она легко объяснима – в Каддиш использовалось «великое имя», которое было табуировано для расхожего, «профанного» произнесения. Как мы знаем из Талмуда,прямо обращаться к божеству, называя его сакральное имя, мог только первосвященник, и это происходило в Храме во время праздника Йом-Киппур. При этом Каддиш, весьма краткая молитва, по сути, посвящена прославлению «великого имени», под которым может подразумеваться только Ха-Шем ха-Мефореш. Также благословение, которое произносили верующие в Храме во время праздника Йом-Киппур в ответ на произнесение сакрального имени (см. Иома, IV, 2), было таким же, что и в последней строке Каддиш! И тогда остаётся вывод, что начало молитвы Каддиш произносилось особым образом самим первосвященником, и оно представляло собой  сакральную формулу прославления Яхвэ: «Явленное имя – Живущий в пламени»!

Эта сакральная формулапозволяет разгадать тайну «великого имени трёх простых букв», о котором упоминается в знаменитом каббалистическом трактате Сефер Йецира – Книга творения (ивр. ספר יצירה). В этом тексте, написанном не позже IV века нашей эры, говорится о творении потустороннего и материального миров.  Бог, согласно автору Сефер Йецира, создал Вселенную, сочетая в разной последовательности буквы древнееврейского алфавита. «Избрал три простых буквы тайной "Трёх Праматерей": Алеф, Мем, Шин. Утвердил их в Его великом имени, опечатал ими шесть сторон». (Часть 1, Мишна 13). Эти буквы объявлены основой творения: «Три праматери Алеф - Мем - Шин. Тайна большая, удивительно скрытая, шестью печатями запечатана, из них выходят воздух - вода - огонь, из них родились праотцы, из праотцев поколения». (Часть 3. Мишна 2).

Под «великим именем» может подразумеваться только сакральное имя божества, и получается, что автор Сефер Йецира считал его состоящим всего из трёх букв – Алеф, Мем, Шин. Тогда, как кажется, гипотеза о Живущем в пламени (אֶהְיֶה אֲשֶׁר אֶהְיֶה בָּאֵשׁ) как «великом имени» оказывается непримиримо противоречащей представлениям каббалистов. Но если попытаться установить это лаконичное трёхбуквенное «имя», то полученные перебором сочетаний ש, א и מ слова никак не соответствуют сакральному имени.Может быть, эти буквы были лишь абстрактными символами, которые не нужно складывать в слова?

Однако древнюю каббалистическую загадку всё-таки можно разгадать. Вот первая подсказка, из характеристики Сефер Йецира в Электронной еврейской энциклопедии: «Лексика (особенно первой главы) напоминает словарь мистических сочинений, так называемый сифрут ха-меркава (`литература колесницы`)».[24] Меркава – это «колесница», особые огненные вихри вокруг   Живущего в пламени Яхвэ: «престол Его – как пламя огня, колеса Его – пылающий огонь» (Дан. 7:9). Такой же образ окружённого пламенем божества постоянно встречается в писаниях мистиков-каббалистов I тыс. н. э.**Так, религиозный визионер обращается к Яхвэ с просьбой, чтобы его «не втянуло в огонь и пламя, вихрь и ураган, что бушуют вокруг Тебя, о Ты, Страшный и Возвышенный». (Фрагмент сочинения Меркава раба из сборника Меркава шлема).[25] Соответственно, если каббалисты считали Бога Живущим в пламени, то в тайном имени, записанным с помощью трёх букв, могло  присутствовать слово «огонь» (эш,  אֵש). Об этом говорится и в Сефер Йецира: «Установил букву Шин в огне, привязал к ней Кетэр [«корону» – первую эманацию, так сказать, проявление Бога, А. Л.], сочетал одно с другим и сформировал ими (огонь) небеса – в мире, жар в – году, голову в – душе...» (Часть 3. Мишна 9).

Вторая подсказка: «Согласно «Сефер-иецира», все реальные сущности в трёх слоях бытия – в мире, во времени и в человеческом теле («мир», «год», «душа») возникли благодаря соединению 22 букв и особенно благодаря комбинации букв в пары...».[26] Из трёх букв одну пару не сложишь, но можно скомбинировать две пары, если использовать одну из букв дважды.

Дальше всё очень просто. Первая пара сакральных букв в полном «огненном» имени – это слово «огонь» אֵש. Вторая пара из «Трёх Праматерей» – Мем + Алеф, или Мем + Шин в разной последовательности. Но даже такой простой поиск не нужен – Ха-Шем ха-Мефореш начинается со слова «имя», образованного Шин и Мем. Вот и всё, вот слова, которыми, согласно Сефер Йецира, создана Вселенная.

** «Бен Азай сидел и учил, и огонь пламенел вокруг него. Пошли и сказали раби Акиве: «Раби! Бен Азай сидит и учит, и вокруг него огонь». Сказал ему: «Да». Сказал ему: «Может быть, ты был занят обителями Меркавы?». [27]

Имя – Огонь

שם – אֵשׁ

Shem – esh

Мы видим, что имя, образованное из «Трёх Праматерей», по своему смыслу соответствует сакральной формуле яхвизма: Явленное имя – Живущий в пламени. Но самое поразительное – его форма: краткое имя (которое и нужно называть Ха-Шем, «это Имя») как бы начинает и заканчивает «Имя в подробностях» двумя словами по два слога, а само «Имя – огонь» начинается и «закрывается» буквой Шин. Такая удивительная симметрия, разумеется, могла быть расценена иудейскими мистиками как признак сверхъестественного происхождения сакральной формулы.

הַשֵם הַמְפוֹרָש

אֶהְיֶה אֲשֶׁר אֶהְיֶה בָּאֵשׁ

Эта симметрия краткого имени обыграна в ещё одной загадке Сефер Йецира про «Трёх Праматерей», и моя гипотеза позволяет её легко разгадать. «Три праматери Алеф – Мем – Шин. Основа их – чаша заслуг и чаша преступлений, и язык весов закона, склоняющий в пользу одного из них» (Часть 2, Мишна 1; также Часть 3, Мишна 1). Краткое имя здесь получило оригинальное образное описание. «Язык весов закона» – это буква Шин ש, которая может присоединиться к двум другим буквам. Если Шин склоняется к Мем, то образуется слово «Имя», что означает только благословение свыше; если же присоединяется к Алеф, то получается слово «огонь» – а это уже карающее пламя Яхвэ.***

Наконец, можно предположить, что лаконичное «Имя – огонь»,**** а не многословное «Имя в подробностях», могло быть начертано на венчике диадемы первосвященника. Золотая налобная пластинка, изображающая пламя Яхвэ, была достаточно небольшого размера, и, скорее всего, на ней были нанесены только два слова, состоящие из четырёх букв истинного сакрального Тетраграмматона: אֵש – שם.

*** Возможно, здесь также даётся намёк на гадание с помощью сакрального оракула Урим и Туммим, но это отдельная и сложная тема.  

**** «Вот, имя Господа идёт издали, горит гнев Его, и пламя его сильно, уста Его исполнены негодования, и язык Его, как огонь поедающий» (Ис. 30:27). Метафора Исайи кажется немного странной – как имя может идти? Но если слово «имя» подразумевало продолжение – «огонь», то читатель-яхвист сразу понимал мысль автора: речь о движении потока огня, а точнее, «языке» раскалённой лавы, что считалось сверхъестественным проявлением гнева Яхвэ.  

автор Александр Логинов

22.02.2017

Ссылки